Путин – «нам нужно диверсифицировать экономику в регионах добычи угля». А как же Техас?

2-ого марта Президент Путин провёл в формате видеоконференции совещание по вопросам развития угольной отрасли, на котором обсуждался целый ряд стратегических документов, в которых отражены планы и задачи угольной промышленности, и Программа развития отрасли до 2035 года. Сами по себе эти временные горизонты по отношению к угольной отрасли выглядят несколько, мягко говоря, слишком оптимистично, учитывая мировую тенденцию по декарбонизации энергетики, особенно в развитых, и крупных развивающихся странах.
Путин отметил, что сегодня основной рынок сбыта российского угля приходится на Азиатско-Тихоокеанский регион, куда в прошлом году было поставлено 122 миллиона тонн российского угля.

Путин: «…Что касается долгосрочных перспектив мирового угольного рынка за пределами текущего десятилетия, знаю, что на этот счёт есть разные прогнозы. Не секрет, что некоторые из них предполагают существенное сжатие рынка, в том числе из-за технологических изменений в мировом ТЭКе, активного использования альтернативных видов топлива. Что с этим происходит, мы тоже знаем: сейчас Техас замёрз, когда холода были. А отогревать ветряные мельницы пришлось такими способами, которые далеки от охраны окружающей среды. Может быть, это тоже внесёт свои коррективы…«

Давайте говорить откровенно, сравнивать США, Техас с субтропическими и тропическими странами Азиатско-Тихоокеанского региона несколько некорректно, к тому же причиной блэкаута в Техасе была вовсе не возобновляемая энергетика, а несвязанность этого штата энергетической сетью с соседними штатами, которая обеспечила бы переток электроэнергии в необходимое время, и нужных объёмах. Мы уже писали о том, в чём была причина прошедшего кризиса, и какие уроки из него были вынесены, и они отнюдь не на пользу ископаемотопливной энергетики. Как раз всё с точностью до наоборот. Но это всё «лирика». Дальше была «стратегия».

Куда и кому поставлять уголь в АТР?

В настоящее время, и это общедоступная информация, значительная доля генерации стран АТР является угольной. Это не секрет. Возьмем, к примеру, Индию, являющеюся одним из крупнейших импортёров российского угля (более 10% экспорта), и где доля угольной генерации на конец 2020 года составляла 53,55%. И для Индии это большая национальная проблема, которую правительство страны собирается решать не потому, что они подписали Парижское соглашение по климату, а потому что это вопрос выживания нации как таковой.

Напомню, что в конце октября прошлого года Премьер-министр Индии Нарендра Моди, выступая на Индийском энергетическом форуме, объявил об основных пунктах стратегии правительства страны, которые должны обеспечить «Энергетическое будущее Индии светлое и безопасное». Об этом вы можете прочитать в нашей статье «Премьер-министр Индии Нарендра Моди выделил семь ключевых столпов будущей энергетической стратегии страны«. И как вы увидите, там нет ни слова об увеличении использования угля. Всё диаметрально наоборот.

Приверженность этой стратегии на днях подтвердил министр транспорта Индии Нитин Гадкари, напомнив, что Индия к 2022 году, то есть уже в текущем году, собирается ввести в строй возобновляемых источников энергии минимум на 175 ГВт.

Если взглянуть чуть назад, то мы увидим, что только за январь-сентябрь 2019 года поставки угля из России в Индию составили уже 5,4 млн. тонн, и в основном, за счёт отгрузки из Кузбасса. То есть при реализации Индией своей стратегии по декарбонизации энергетики, российский Кузбасс окажется одним из «пострадавших» в экономическом плане регионов.

Но в словах Путина на этом совещании были моменты, которые я оцениваю как признание факта неизбежной трансформации мировой энергетики, а соответственно и необходимость начать готовиться к этому уже сегодня, трансформируя экономику в российских угледобывающих регионах — «…нам нужно диверсифицировать экономику в регионах добычи угля. Антон Германович сегодня убедительно говорил. Нужно добиться опережающего развития других секторов промышленности, сферы услуг и тем самым обеспечить устойчивость региональных рынков труда, чтобы жизнь людей не была критически завязана лишь на одну только отрасль [угольную]… Особое внимание прошу уделить созданию рабочих мест в неугольных секторах экономики…«.

Страна восходящего Солнца на пути к водородному будущему

Япония также является одним из крупнейших на сегодня закупщиков российского угля. В 2019 году на её долю пришлось примерно 29% российского угольного экспорта. После известных событий, связанных с Фукусимой, Японии прошлось кардинально пересматривать свою энергетическую политику. И вероятно, что в ближайшие годы на этих островах мейнстримом станет водород.

В настоящее время Kawasaki Heavy Industries ожидает, что отгрузка первой партии сжиженного водорода из Австралии в Японию. Хотя может быть отложена до лета из-за пандемии. Эта японская компания строит целую серию гигантских водородовозов, которые должны обеспечить Японию чистым топливом, как для энергетики, так и для транспорта. Тут, кстати, мы вспоминаем все метания крупнейшего японского автопроизводителя Тойоты, от водородных автомобилей к аккумуляторным электромобилям, и обратно к водородным. Скорее всего, Тойота для своей страны выберет именно водородный путь. И всё это в целом также будет снижать зависимость Японии от поставок угля из России.

Тут примечателен один момент. Водород, который будет Kawasaki Heavy Industries поставлять в Японию из Австралии, назвать «зелёным» можно с большой натяжкой, так как производится путём газификации бурого угля, добытого из открытого разреза в долине Латроб, в штате Виктория.

В процессе газификации бурого угля под высоким давлением, происходит его частичное окисление. Далее, образующийся монооксид углерода превращается в диоксид углерода с водяным паром, а затем водород отделяется в процессе очистки. Из каждых 150 тонн бурого угля, использованного в процессе газификации, производится 3 тонны водорода. Технология не нова, и чистой её назвать можно с трудом, так как всё-таки происходить добыча угля открытым способом, что наносит ущерб окружающей среде в любом случае. Но только что нет прямого горения, а значит, нет сажи, и прочих «прелестей» угольной генерации. Так что если у нас хотят в будущем, хоть в каком-то виде сохранить угольную отрасль, но надо гнать на кордом не составы с сырьём, а производить продукт высокой степени переработки, с высокой добавленной стоимостью. Как это сейчас начали делать в Австралии.